|
Ольга Балла
Задница идет на прорыв.Филейная часть как культурное достояние
человечества
Рецензия на книгу: Жан-Люк Энниг.
Краткая история попы / Пер. с. фр. Е.Клоковой. - М.: КоЛибри, 2005, 222
с.
Жан-Люк Энниг, французский журналист, литератор и главный редактор культового
журнала "Rolling Stones", известен своим интересом к эротическому
аспекту дел человеческих: среди прочего, он создатель "Литературно-эротической
энциклопедии плодов и фруктов" и труда под названием "Эротика вина".
Тема беспроигрышная. Тот случай, когда предмет уже сам по себе, одним звуком
своего имени, способен тронуть читательское сердце. Да если бы в книге не было
ничего, кроме названия, - ее бы и тогда покупали. Остальное можно с удовольствием
домыслить самостоятельно.
Вид сзади, остальное легко домыслить.
Сальвадор Дали. Молодая девушка, стоящая у окна, 1925 год
Упреки в непоследовательности, неполноте, несерьезности-легковесности, в избытке
стилистических красот и даже, о ужас! - в ненаучности своего труда Энниг уже
успел получить. Удивительна все-таки человеческая неблагодарность. Да где вы
еще столько эдакого прочитаете?! И вообще - посудите сами: возможно ли системно
и педантично, не задыхаясь, не захлебываясь, не перебивая себя, не перескакивая
с темы на тему, - возможно ли, спрашиваю я вас, спокойно и академично говорить
о предмете, который так волнует воображение? Да что тут спрашивать. Конечно,
нельзя.
Энниг радует глаз огромным количеством подробностей, вычитанных из классики,
большей частью французской, и складываются они в картину поистине ошеломляющую.
Этика и психология, философия и даже, не побоюсь этого слова, метафизика. "Мир,
- рассуждает Энниг, ссылаясь на Жана Поля Сартра и Зигмунда Фрейда, - это царство
дырок", - а попа, как известно, одна из них и где-то даже прообраз их всех.
Попа столь же цельна и неисчерпаема, как само мироздание.
Леденящий душу, изобилующий зверскими деталями рассказ о том, что вытворяют
медики с пациентами, желающими "исправить слишком выпуклые или жирные задницы"
("в подобных случаях используют ягодичные протезы из плотного силикона",
оставляя на попе неустранимые шрамы, или вводят пациенту под кожу в нужное место
собственный его жир - а тот "тает, сохраняется не больше двадцати пяти
процентов", "чтобы поддерживать форму, приходится каждые два-три года
повторять впрыскивания"), - сменяется трогательным размышлением о верности
попы своему владельцу. "Попе недоступна лишь пересадка - в отличие от сердца
или почек она не может жить в чужом теле. Она принадлежит только нам - другой
такой не найти. Она преданно сопровождает нас". Описание связанных с Нею
гомоэротических сюжетов во французской фотографии второй половины ХХ века неожиданно
переходит в кулинарный регистр: "Вообще-то очень непросто говорить о незрелых
попах, не вошедших в возраст, но очевидно набирающих силу; о ягодицах, которые
впервые пробуешь на вкус, и они кажутся горькими и сладкими одновременно, терпкими,
как груши сенжан, и шаловливыми, как рожки козленка". И наконец, автор
обезоруживает нас чутким проникновением в душевную жизнь своей героини: "Юные
ягодицы прекрасно знают, что в них есть нечто уникальное, звонкое, оптимистичное,
но это не делает их наглыми. Напротив, они кажутся робкими, неловкими, неотесанными.
В них присутствует наивность, почти доброта".
Энниг знает о любимом предмете такие тонкости, которые и в голову не придут.
Ему известно, что делает с попой "страх - в том числе страх смерти".
Он знает и о посмертной Ее судьбе: "...умерев, она наполняется внутренним
светом. Смерть ее возвышает и одухотворяет".
И кто бы мог подумать: даже такой внимательный биограф склонен иной раз Ее недооценивать.
"Попа, - скромно замечает он, - не принимает активного участия в жизни".
А вот это, мсье Энниг, воля ваша, неправда - каждой строчкой своего труда вы
только и делаете, что доказываете обратное. Без Нее, похоже, ни одна из областей
человеческой деятельности не могла бы состояться как следует.
Это касается и живописи: ведь ягодицы - "идеальная метафора тела",
"гипербола, вмещающая его во всей своей полноте". И поэзии: Рембо,
писавший "Е - белизна шатров и в хлопьях снежной ваты. Вершина, дрожь цветка,
сверкание короны:" - имел в виду, по мнению ряда исследователей, именно
Ее. Не обходится без попы и виртуальный мир: отдельное рассуждение посвящено
Ее компьютерным образам.
Словом, "попка идет на прорыв и добивается успеха, как победоносная армия
Цезаря, она проникает повсюду - в уши, икры, веки, колени, язык, глаза, руки,
ноги:".
Чтение этого насыщенного труда в конце концов оставляет в душе чувство, что
попа - квинтэссенция человеческого. Да, человек - обращает наше внимание Энниг
- единственное существо, у которого есть попа в полном смысле этого слова. Но
более того: в каком-то смысле лишь Она у него и есть. Тем более что, как опять
же уверяет Энниг, "можно сказать, что у человеческой самки - единственной
из всех приматов - ягодицы есть почти повсюду".
[ Назад | Начало | Наверх ] |
